День черных звезд - Страница 49

— Даже я? — издевательски спросил палач.

— Даже вы.

— Очень смешно. На самом деле я агностик. Но, ладно. Микаэль, как вы считаете, если я открою свою киборгизацию и немножко повеселю детишек, хуже не будет?

— В смысле?

— Не могу же я представиться в соответствии со своей профессией, — хохотнул палач. — Остальным-то проще. Ксенолог изучает чужие формы жизни. Врач всех лечит. Расчетная группа считает курс. Вы всеми ими руководите. Грегори — ваш главный помощник. А я? Убиваю тех, кто встретится на пути, и тех, кто не захочет работать? Пусть я лучше буду веселый киборг-психолог. Помогаю команде сохранить веселый настрой и перенести долгий путь. Пойдет версия?

— Разрешаю, — кивнул Стовер. — Михаил, только не переигрывайте.

— За это не волнуйтесь, — отмахнулся тот. — Раньше на меня никто не жаловался.

* * *

На корабле царило веселье. Не молитвенное, а самое что ни на есть простое, обычное. Учитель с Микаэлем уединились в рубке и что-то обсуждали, а обе команды, посовещавшись, устроили веселое братание, в котором отказались участвовать только Агор и Аран. Они, проведя на «Лунном свете» около часа, отправились обратно на катер, сославшись на занятость — объяснили, что нужно проложить курс обратно, к флоту Братства.

Палач и Грегори засели в кают-компании вместе с девочками. Добрый киборг-психолог дядя Миша предложил девчонкам поиграть в зеркало, и вскоре кают-компания сотрясалась от смеха — настолько удачно дядя Миша копировал поведение и внешность своих оппоненток.

Ричи и Клайд затеяли с мальчишками игру в лису и зайцев (собственно, у Клайда и Ричи название игры было другим, но суть сводилась к одному — сперва все прячутся, а потом тот, кто водит, сначала ищет, а потом догоняет, стараясь осалить), и эта игра, совершенно детская на первый взгляд, пришлась как нельзя кстати истосковавшимся по движению мальчишкам. Конечно, в узких коридорах не очень-то побегаешь, но все равно, как приятно мчаться от «лисы» и чувствовать, что можешь по-настоящему бежать, а не уныло парить в воздухе, как забытый после праздника в комнате воздушный шарик.

Чтобы соотнести одну систему координат с другой, у Стовера и Учителя ушло около часа. К счастью, и первый, и второй обладали более чем развитым системным мышлением, поэтому смычки нашлись быстро.

— То, что вы называете «грязью» — это Контроль.

— Они — не люди, я прав?

— Да, хотя имеют человеческий облик, — пояснял Стовер. — Скажем так, это уже не люди. Из-за того, чем они занимаются, они практически не контактируют с людьми.

— Почему?

— Вы помните, как выглядит грязь из Белой грани? Скажите, что вы при этом испытываете?

— Боль, отвращение, смуту, — принялся перечислять Учитель.

— Вот точно то же самое испытывает человек, встретивший Контролирующего в реальности, — припечатал Стовер. — Поверьте мне. Я встречал. Думаете, я просто так за ними гоняюсь годами, стараясь уничтожить?

Стовер импровизировал, перестраивался на ходу — сейчас ему нужно было нащупать точки, которые позволили бы войти к этому человеку в доверие. Конечно, пути у них разные, и Стовер не собирался отдавать станцию этим людям. Но проблема заключалась в том, что без них прибрать станцию и ее экипаж к рукам было невозможно…

— Микаэль, ответьте мне, пожалуйста, на один очень важный для меня и для моих ребят вопрос, — Учитель подобрался, сел прямо. — Вы говорите, что принадлежите к организации, называющей себя Антиконтролем. Скажите, у вашей организации есть цель? Если бы вы ее формулировали, что вышло бы в итоге?

— Свобода, конечно же. Свобода и только свобода, — ответил Стовер.

— Вы сказали, что организация существует уже несколько тысяч лет. Так почему же вы сделали так мало?! — горестно воскликнул Учитель. — Нашему братству гораздо меньше, но мы сделали уже в тысячу раз больше!..

— Наверное, нашей ошибкой было то, что не хватало истиной веры, — Стовер печально опустил глаза. — Я — верю. Мои люди — тоже. Но не все у нас такие. Слишком много к нам пришло людей, которых заботит лишь состояние их кошелька. Или же они прикрывают свою леность наукой. Ведь гораздо удобнее и приятнее сидеть в чистом кабинете, чем скитаться по пространству, вычищая грязь. Так ведь и руки замарать можно.

Вот тут он попал в точку. Учитель победно улыбнулся.

— Присоединяйтесь к нам, — предложил он. — Конечно, вам придется побеседовать со Старшими братьями, конечно, это сопряжено с определенными трудностями и испытаниями, но я вижу, что в вас есть и сила духа, и сила воли.

— А нас примут? — с сомнением спросил Стовер. — Мы же, по сути дела, чужаки. Мы даже молиться не умеем.

— Мы делаем общее дело. Сейчас вы помогаете нам, после мы поможем вам. Кроме того, я больше чем уверен — если мы все вместе приведем в Изначальный мир эту пирамиду… эээ… секторальную станцию, верно? Вас примут вообще без вопросов. Выходить в грань может научиться и взрослый человек, просто для этого требуется больше времени. Дети, они, знаете ли, быстрее воспринимают. Чистые души…

— Ну что ж, — Стовер встал, улыбнулся. — Мне кажется, у нас все получится. А сейчас вашим чистым душам пора спать, а моим — приниматься за работу, — подытожил он. — О, Агор и Аран сообщают мне, что до нужной точки мы дойдем за сутки! Сколько вы сюда шли от места локации флота?

— Две недели, — Учитель тоже встал. — Сутки… Спасибо вам, Микаэль. Огромное спасибо — за все. Вы появились, как ангел, и дали нам всем новую надежду. И дети просто ожили.

— Вот и хорошо, — снова улыбнулся Стовер. — Это самое главное.